За детский дом и все, что в нем

Идея закрыть детские дома навязывается казахстанскому обществу давно. Используется множество стандартных, с точки зрения массовых коммуникаций приемов, например, отсылки к прошлому, в котором якобы не было интернатов и детских домов, а всех сирот разбирали добрые люди и родственники и теперь достаточно создать условия и все дети окажутся счастливы. Использовался каждый крупный информационный повод, связанный с социально уязвимыми детьми, находящихся на попечении государства, активисты убеждали, что власть не в состоянии обеспечить достойное будущее таким детям и это могут сделать только добрые люди из общественных фондов. Несколько лет подобной пропаганды и вот уже пришло время активных действий. Авторы идеи выходят на первый план и теперь зрячим легче познать всю широту игры.

Уполномоченный по правам ребенка Аружан Саин публично заявляет, что:

«Все детские дома в Казахстане давно можно было закрыть, но этому мешает „равнодушие должностных лиц. Пока вы там заседаете, а мы надеемся, что там всем не все равно, система калечит детей. Насилует. Морально. Физически. Сексуально. Я общаюсь с детьми — жертвами насилия. В том числе пострадавшими и в стенах детских учреждений. И со взрослыми, пережившими там насилие. Мысли про автомат и расстрел — это самое гуманное, что приходит от этого всего. Но находятся защитники насильников, продажные „активисты-блогеры“ и даже так называемые общественники, так находятся и равнодушные „должностные лица“, которые не хотят портить отношения с коллегами».

Это блестящий монолог был адресован депутатам, которые по мнению Аружан Саин, не понимают, что важно и нужно детям, в отличие от нее самой, при этом монолог этот изобилует логическими ошибками и полным непониманием институциональных задач при работе с детьми попавшими в трудную жизненную ситуацию, осуществляемую государством. Саин уже не раз демонстрировала то ли правовой нигилизм, толи полную юридическую безграмотность, давая советы по решению вопросов связанными с кризисами, но в данном случае, она еще и продемонстрировала полное непонимания фундаментальных основ, почему детские дома нельзя закрыть, раздав детей желающим.

И так, мы знаем, что позиционная борьба идет уже несколько месяцев. Решающая ее стадия наступила тогда, когда на самый верх было внесено предложение гражданских активистов о том, как обустроить жизнь сирот. Частный фонд — «Национальное агентство по усыновлению» было предложено Нурсултану Назарбаеву в апреле, как ответ на все проблемы государства, связанные с детьми оставшихся без надлежащего попечения взрослых. Задача все та же, избавится от наследия прошлого — детских домов. Инициаторы не ограничились предложениями, в середине мая, был официально зарегистрирован Общественный фонд, а предложения в законодательство, чтобы легализовать данное учреждение в форме поправок были направлены в Парламент. Там очень внимательно и судя по всему скептически отнеслись к предлагаемой трансформации. Предложения встали. Законодатели посчитали их сырыми и несоответствующим интересам всех детей. Началась рутинная работа, которая могла привести к снятию поправок с повестки дня и это не устроило авторов.

20 ноября бизнесмен Айдын Рахимбаев, соучредитель Фонда «Национальное агентство по усыновлению», уставший ждать, предложил объявить вотум недоверия нескольким депутатам Мажилиса, которые по его мнению саботируют идею.

«Депутат Балиева, оказывается, еще 29 октября обратилась к коллегам, чтобы не рассматривать поправки в закон по созданию негосударственного агентства по усыновлению, и до сих пор они не рассмотрены! Сегодня опять отменили слушания в Мажилисе, хотя осталось всего 5-6 рабочих дней до завершения рассмотрения этих поправок. То есть если в этот раз они не примутся до 27 ноября, то разработки следующего закона надо ждать 1,5-2 года»!

Дальше по тексту, привычный «плач Ярославны», с восклицаниями «Доколе!»: «Сколько же тогда надо ждать тысячам детей-сирот за заборами детских домов, которые оказались заложниками воли этой группы так называемых народных депутатов?». Оказалось так же, что Рахимбаев нервничает не просто так, правительство инициировав внесение поправок для ускорения их принятия в Мажилисе, устроило эксперимент в трех областях, дав «Агентству по усыновлению» право работать в пилотном режиме и для бизнесмена почему-то важно получить контроль над всем усыновлением в стране, как можно скорее. Раскрывать карты, зачем ему такая ответственность и риски, когда он основательно не может навести порядок в собственной компании, он не поясняет.

Самый главный вопрос, на чьи деньги будет работать Агентство, бизнесмен сообщает, что это средства большой группы бизнесменов и не требует бюджетных денег. Именно этот альтруизм больше всего настораживает. Известно, что в Казахстане даже налоги пытаются оптимизировать настолько, чтобы вовсе их не платить, зачем тогда группе бизнесменов подменять собой государство и так ли бесплатна будет деятельность Агентства, вопросы, которые судя по всему кроме депутатов никто не задавал. Так или иначе, все ответы всегда в официальных бумагах и чаще всего, это учредительные документы.

Устав «Общественного фонда „Национальное агентство по усыновлению“, самый надежный источник для того, чтобы создать представление о будущей деятельности организации. Источник, передавший его в распоряжение редакции, утверждает, что он есть и у депутатов и в других государственных структурах и те могут составить представление о том, как будет работать организация и на что. Почему он не стал достоянием общественности, до сих пор не понятно, но даже беглое прочтение документа уже наводит на не самые светлые мысли. Учредители фонда три олигарха: Айдын Рахимбаев, председатель Совета директоров холдинга BI Group, Эдуард Ким, председатель Совета директоров АО Technodom Operator и Председатель Совета директоров АО KazTransCom Мурат Абдрахманов. Как ни странно, многие цели, механизмы и задачи прописаны в документе таким образом, чтобы совпадать с инициированными в законодательство поправками, словно сами поправки писали так, чтобы именно данный Фонд получит все государственные функции в области усыновления.

Итак, финансирование. Исходя из пункта 2.4.1 Устава, «может получать кредиты, гранты, субсидии, дотации, а так же направлять кредиты, гранты, субсидии, дотации и иные средства на цели предусмотренные настоящим Уставом», при этом, согласно Главы № 3, Фонд вправе осуществлять предпринимательскую деятельность. Да, деньги должны тратится на деятельность Фонда, но какие возможности открываются при таком сращивании бизнеса и общественных организаций, даже сложно представить. При этом, нигде не сказано, что деятельность Фонда подразумевает только финансирование за счет частного сектора, зато видны конкретные отсылки к государственным деньгам, которые Фонд может получать и перераспределять по своему усмотрению. Никакого альтруизма нет.

Бизнес не всегда приносит доход, есть времена кризисов, сами бизнесмены разоряются, умирают, эмигрируют, в общем представляя собой ненадежную базу для обеспечения бесперебойной работы с детьми, в отличие от государства, у которого есть четкий бюджет и даже в самые сложные годы кризисов, от обязательств никто не отказывается и детей не бросают на произвол судьбы. Достаточно вспомнить, что одним из крупнейших меценатов и участников инициированного Рахимбаевым проекта «Дом мамы», был Даурен Джаксыбеков, глава «Цесны», где он сейчас, даже его фото удалили с парадной страницы проекта.

Основной задачей Фонда является: «устройство детей-сирот и детей оставшихся без попечения родителей на семейные формы воспитания, а так же развитие культуры усыновления и содействие в укрепление престижа и роли семьи в обществе». Этот пункт 2.2.1 Устава условно можно разделить на две части. Первая имиджевая, о роли и престиже. Не стоит уходить в подробности, но в целом бизнесмены, никогда не являлись образцом для подражания в плане верности и семейных ценностей. Значительная часть погрязла в разводах, вторых семьях, незаконно рождённых детях, разврате бань и саун. Деньги могут помочь только слепить имидж, но человеческую суть, ни при каких условиях.

А вот что касается устройства, то здесь главный законодательный «затык». Дети, должны быть согласны на усыновление, так как все должно делаться исходя из наивысших интересов ребенка, особенно это касается уже взрослых. Некоторые дети не могут быть усыновлены, потому как есть живые родственники и даже родители. Что же тогда значит быть устроены? Не усыновлены, нет. Переданы в семьи, в которых есть желание воспитывать ребенка. И тут главный вопрос, сколько семей в стране могут подтвердить свое право и возможности содержать достойно приемных детей, обеспечивая более высокий уровень, чем это может предложить государство. Если вспомнить, что в стране два миллиона в очереди на АСП, и всего два миллиона платят налоги, то этот вопрос выглядит еще более актуально.

Если стоит задача просто закрыть детские дома, то что делать с теми, кто не захочет устраиваться в семью, а что делать с теми, от кого будут отказываться взявшие на свое попечение взрослые. Куда возвращаться? В пункты передержки? Провели ли опросы, сколько на самом деле может и хочет взять домой чужого ребенка? Все эти отсылки про очереди и тысячи желающих, это лишь популистские высказывания. Кто будет проводит анализ возможностей, психологических в первую очередь, а во вторую финансовых? Фонд? Они так и хотят, но насколько релевантные эти исследования? Кто будет нести ответственность за тех детей, которые попали не в те руки. Не будут ли их использовать как рабскую силу для работы по дому и не только? Это же не легенды, что в смешанных семьях самые лучшие куски отдаются своим, самые тяжелые задания приемным. Здесь даже не поднимается вопрос насилия в семье. Это весьма распространенное явление. Про усыновление иностранцами вообще даже говорить не приходится. Дети просто исчезают с радаров и проследить их судьбу, практически не реально. А ведь дети, это не кошечки и собачки, захотел взял, захотел вернул, это травмы с которыми приходится работать потом.

Есть еще один пункт в Уставе, который настораживает, это 2.3.3, в котором говорится, что Фонд будет работать с так называемой базой данных. Это возможность получать всю палитру информации о ребенке, включая его родителей, собственности, которая на ребенке может быть, ну и прочее. Это вопрос уже серьезный. Личные данные всех граждан страны, охраняются законом, никто не может гарантировать, что частная не специализирующаяся на хранении и обработке данных организация, способна сохранять информации надлежащим образом.

Фонд так же берет на себя уникальные функции, например разработка и реализация программ по профилактике социального сиротства и оказания помощи семьям в трудной жизненной ситуации. Оказание медицинской помощи, с целью подготовки их для передачи в семью. Ну и так далее. Все это требует очень много денег. По сути фонд предполагает заменить государство в вопросе работе с детьми сиротами и оказавшимися в трудной ситуации. Соответственно рано или поздно встанет вопрос где это делать, в каких условиях и по сути, единственный вывод — передать детские дома под контроль фонда, со всеми землями и строениями. Например, в Алматы есть два хороших участка на Назарбаева-Хаджимукана и на Бегалина. Несколько гектар земли. А весь фонд? Каков он?

Может этим объясняется такое желание заниматься детьми? Новая форма государственно-частного партнерства? При этом, нужно отметит что общественный фонд не может проверяться государством. Все, что в нем происходит тайна, главное вовремя сдавать налоговые декларации. НПО, даже по требованию и получая государственное финансирование не готовы раскрывать результаты своей работы или делают это под удобным для них ракурсом. Никто не будет иметь возможности вмешаться в деятельность Фонда, кроме попечительского совета, который собирается раз в год. Ни прокуроры, ни полицейские. Никакой меры ответственности у руководителей Фонда, при чем любого, за не правильное решение нет.

Тем временем ощутить всю мощь Рахимбаева можно прочитав только две новости. О том, как бизнесмен Айдын Рахимбаев встретился с председателем Мажилиса Нурланом Нигматулиным. Он вольно пересказывает разговор с главным мажилисменом. На встрече обсуждали предложение Рахимбаева объявить вотум недоверия группе депутатов. По словам Рахимбаева спикер поддержал поправки в законопроект по созданию агентства по усыновлению и заверил, «что времени будет достаточно и они примутся». Тут резонно возникает несколько вопросов, главный из которых, зачем тогда вообще Парламент, если бизнесмен может зайти и все решить, и вотум объявить и закон продавить. Рахимбаев утверждает, что Нигматулин сказал следующее: «нельзя обобщать депутатов и что мнение одного депутата — это не мнение большинства Парламента». За всю историю это первый случай, когда за Нигматулина пересказывают ответы, а не цитируют, что позволяет на свой лад трактовать услышанное, а второе, чтобы Спикер мог так отозваться о однопартийце, это уже само по себе новость. По сути, если все было так, как говорит Рахимбаев, в Партии кризис.

Еще более интересна вторая новость. Она так же появилась со страницы Айдына Рахимбаева в Фэйсбук. По его версии: «Все, решилось»!

«Состоялась большая встреча в Акорде касательно поправок в закон об Агентстве по усыновлению. Был очень представительный состав, включая курирующих министров, нас, депутатов (включая несогласных), Аружан Саин, как уполномоченного по правам ребёнка и администрации Президента. Были получены, выслушаны комментарии и аргументы всех сторон. Есть вопросы по структуре, по формату принятия, но теперь нет вопросов по содержанию и до 25 декабря поправки должны успеть пройти слушания в Парламенте, а затем ещё и в Сенате.<br/>Позиция Администрации Президента — это однозначное принятие поправок по созданию Агентства по усыновлению и подписание их Президентом до конца года, о чем и было заявлено!!! И точка!».

Такого еще не было никогда. Во-первых, все что произносится в АП, это там и остается. Мало того, что нам рассказали, как предприниматель «все решил», но что голосование уже предопределено. Это не просто попирает здравый смысл, но и прямо указывает на нарушение конституции, прямое вмешательство в законотворческие процессы и дезавуирует государственное устройство.

Допустить спешное принятие закон о частном Агентстве по усыновлению, это преступление перед детьми, которых мы подвергнем опасности, только из-за не желания вникать в суть проблемы. Государство не совершенно, но оно устроено на системе равновесия и контроля, там где функции государства стремятся украсть, начинается самое страшное. И да, никто не вспоминает о правах ребенка воспитанного в детском доме, например право на жилье. Как оно будет реализовываться в рамках данной концепции или Айдын Рахимбаев всем будет раздавать квартиры за свой счет?