Диктатура лидеров общественного мнения

О деятельности государственных органов и приравненных к ним организаций можно найти пусть скудную, но достаточную по объему информацию. Во всяком случае, можно составить представление о хозяйственной деятельности субъектов: есть тендры, их результаты, победители, альтернативные предложения. В случае с общественными организациями все сложно. Уже несколько лет у антитабачного движения, которое финансируется в львиную долю государственными деньгами, никто не в состоянии добиться отчета о деятельности, особенно о финансово-хозяйственной. Нет данных ни о том, сколько приходит денег в фонды, ни о том, куда они тратятся. То же самое касается благотворительных организаций. Самые успешные из них финансируются квазигосударственным сектором в неизвестном объеме. В разделе неизвестного — информация, какую часть из этих денег тратят на так называемые административные расходы и зарплатный фонд.

Большинство общественников при появлении подобных вопросов ссылаются на 5 статью Конституции, точнее на первые ее строки, в которых говорится, что «Общественные объединения равны перед законом. Не допускается незаконное вмешательство государства в дела общественных объединений», но не дочитывают до конца- «и общественных объединений в дела государства, возложение на общественные объединения функций государственных органов.

Да, действительно, государство не в праве диктовать, что делать некоммерческим организациям, но это выглядит весьма странно, ведь оно же и финансирует их через гранты и пожертвования. Частный сектор крайне неохотно работает с негосударственными организациями в части их обеспечения. Бизнесу, если только это не прямое указание сверху, есть на что тратить. Фэйл системы произошел в тот момент, когда главным донором для общественных объединений стал бюджет. Механизмов, которые бы стимулировали перечисление денег общественным организациям, в законодательстве нет. Если в незапамятные времена зари независимости благотворительность можно было ставить в зачет, как расходы в налоговой декларации, то сейчас этого нет. При этом Казахстан занимает высокие места в различных социальных рейтингах и по многим программам перешел из датируемой группы в спонсоры. Так что из доступных оказались только несколько крупных грантообразующих организаций, типа Сороса и Аденауэра, а так же государство. Идеи иностранных грантодателей незатейливы и просты — насадить демократию любой ценой. Они открыто финансируют протестное движение, не стесняясь того, что это может расцениваться, как вмешательство во внутренние дела. Что, кстати, запрещено все той же 5 статьей Конституции.

Там же говорится, что «В Республике не допускается деятельность политических партий и профессиональных союзов других государств, партий на религиозной основе, а также финансирование политических партий и профессиональных союзов иностранными юридическими лицами и гражданами, иностранными государствами и международными организациями». Да, здесь нет указания на Общественные объединения, но в Казахстане и нет такого понятия как «партия», есть все то же общественное объединение.

Лидеры общественных объединений, набирая некоторую популярность, например, в социальных сетях, начинают чувствовать себя крупными политиками. Никаких иных доказательств своего влияния, кроме лайков и сердечек, они предъявить не могут ввиду полного отсутствия реальных замеров и опросов общественного мнения. Более того, продвигая свои идеи, они также ссылаются на поддержку общества, полностью игнорируя тех, кому безразлично, и не спрашивая тех, кто может иметь иную точку зрения. Так называемая диктатура популистов из социальных сетей. Крупнейшими примерами могут стать движение в защиту Кок-Жайляу и Аружан Саин с Айдыном Рахимбаевым, настаивающие на появлении частного агентства по усыновлению.

И те, и другие полностью отказываются слышать альтернативные точки зрения. Инструментов определить, насколько реально популярны их предложения, нет. Например, вопрос строительства горнолыжного курорта. Огромное количество здравомыслящих людей считало, что появление еще одного туристского объекта не помешает Алматы во времена, когда город утрачивает одно преимущество за другим. В пример приводились Альпы, не менее уникальные горы, чем Алатау. И там были животные, которых нужно защищать, и там есть вопросы по экологии, но весь доступный горный массив используется под катание. Никого не смущала вырубка деревьев и прочие побочные эффекты присутствия человека в природе. Но там есть система замера общественного мнения, и экоактивисты не смогли сломить здравый смысл. В Казахстане все наоборот. Движение против состояло, в лучшем случае, из нескольких сотен, но их истерика, девиантное поведение настолько привлекли внимание власти, что грех было им не воспользоваться.

Строительство отменили и даже сказали: за все нужно благодарить активистов, к чьему мнению не прислушивались, но, на самом деле, это, конечно, повод. Никакие Арухская конвенция, ор Аси Тулесовой, кривляния Абая Ерикенова, злостные посты Салтанат Ташеновой или зарисовки гиперборея Борейко не остановили бы строительство нового курорта, если бы этого не хотели сами власти. Новый ГЛК в Алматы очень дорогое удовольствие, на которое в бюджете просто нет денег, а рассчитывать на инвестора наивно. Ну, а если вспомнить, что ожидается большая миграционная волна платёжеспособного населения на север, то проект и вовсе теряет актуальность.

Еще один пример общественного террора малых над большими — история Аружан Саин с Айдыном Рахимбаевым, настаивающих на появлении частного агентства по усыновлению. Они и вотум недоверия депутатам объявляли, и встречались с руководством страны, заявляя, что судьбами детей лучше распорядятся социальные бизнесмены. Но истинных причин, почему так хотят взвалить на себя ответственность за почти сорок тысяч детей сирот и детей оставшихся без попечения родителей, не говорят. Как и нет понимания, что будет, если закрыть детские дома, что будет с детьми. Ну, и про имущество забывать не стоит. Общественники, ради достижения своих якобы благих целей, игнорируют Конституцию, в которой четко сказано, что недопустимо «возложение на общественные объединения функций государственных органов», и готовы лишить детей будущего.

Воодушевленные мнимыми победами, вооружившись угрозами вывести единомышленников на улицы, общественники встраиваются в длинную цепь интересов, не ставя в известность своих адептов. Они формируют и совершенствуют главное их оружие — социальные сети, нанимая для этого специальные агентства. Деньги? Как уже говорилось выше, денег на рынке не много и брать их нужно у всех. Общественная деятельность — очень дорогое удовольствие. Не зря же говорят, что демократия — удел богатых обществ, а имитация демократии — средство заработка для проходимцев. Таким образом, источники для существования очень ограничены. Это может быть и откровенный шантаж бизнеса, и местных властей. В России сейчас идет несколько подобных процессов, где лидеры пытались «доить» бюджет и предпринимателей. Не думаю, что в Казахстане что-то работает по другому.

В апреле 2019 года бывший аким Алматы Бауыржан Байбек гордо анонсировал проект «Бюджет участия Алматы». Горожанам предлагалось самим путем открытого обсуждения и голосования решить, на какие нужды потратить бюджетные деньги: ни много ни мало — 4 миллиарда тенге, по 500 миллионов на каждый из восьми городских районов. 3 ноября стартовало голосование за проекты в «Бюджете участия». Оно продлилось до 12 ноября. К этому этапу было допущено 156 предложений из 327 поданных алматинцами.

Но что-то пошло не так. Экспертное сообщество назвало проект сырым. В частности, об этом заявили представители Urban Forum Kazakhstan — независимой диалоговой площадки, «чья деятельность направлена на организацию и модерацию устойчивого диалога городских стейкхолдеров друг с другом». По их мнению, «сырость» проекта и явно форсированные темпы воплощения сразу поставили в тупик не только «целевую аудиторию» — простых горожан, но и опытных экспертов». Как писало одно из казахстанских СМИ, «экономисты и общественники до хрипоты спорили о том, как в наших условиях лучше подступиться к механизму, который вообще-то придумали в Бразилии».

Предлагаем обратиться к сайту Urban Forum Kazakhstan. Во всяком случае, именно там мы можем хотя бы узнать определение проекта «Бюджет участия». А это — «партисипативный бюджет, разработанный и внедренный с вовлечением общественности. Этот подход предполагает диалог горожан и муниципальных властей для более эффективного управления территориями».

И еще любопытная цитата:

«Также, мы признаем, что, в целом, Центром развития Алматы и городским акиматом был выбран достаточно прогрессивный формат бюджета участия, однако частности механизма и особенно процесс его реализации оставили много места для улучшений. Также отмечаем относительную восприимчивость Центра развития Алматы к замечаниям экспертов, в т. ч. к рекомендациям Urban Forum Kazakhstan».

Очень деликатно и культурно эксперты намекают на то, что проект, мягко говоря, недоработан, и миллиарды могу уйти просто в никуда.

Но давайте посмотрим, на что готовы потратить бюджетные деньги алматинцы. Например, автор Темиргали Махметов предлагает создать архитектурную композицию в виде волка в Парке первого президента. Скульптура из стеклопластика на металлическом каркасе оценена в 74 миллиона 422 тысячи тенге. Из них 51 миллион планируется потратить на изготовление архитектурной формы, остальные средства — оставить на монтажные, транспортные, и другие непредвиденные расходы. Согласно проекту, высота металлического волка составит девять метров.

Автор считает, что композиция будет выглядеть эффектно на фоне пиков Заилийского Алатау. По задумке, волк будет сиять, отражая солнечные лучи и окружающую среду.

Темиргали Махметов предлагает разработать парковую скамейку «Барашек Благоденствия», так как это животное является символом плодородия. Автор предлагает использовать современную технологию изготовления фигур каркаса из нержавеющей стали и высококачественного стеклопластика. Высота скульптуры — 0,8 метра. На нее автор предлагает потратить 762 тысячи тенге.

Айдар Акаралович предлагает установить скульптурную авторскую композицию «Қой үстіне боз торғай жұмыртқалаған заман», что в переводе означает безмятежная пора, на пересечении улиц Толе-Би и Абылай хана. На фотографии к описанию идеи изображена архитектурная форма в виде золотого барана. Стоимость — 35 миллионов тенге.

То, чего так не хватало городу.

Если говорить откровенно, то в последние годы в Алматы установленно столько малых архитектурных форм, что они уже даже перестали удивлять. Эра продвижения современного искусства в Алматы пришлась как раз на пору правления городом Бауыржана Байбека. Например, в прошлом году в Алматы проводился ParkFest — международный фестиваль малых архитектурных форм. С одной стороны, вроде и хорошо — горожане приобщаются к прекрасному и не очень искусству. Но есть нюансы.

Удивительно, но акимат и в прошлом году, и в марте этого оказался каким-то неразборчивым при выборе исполнителя. Первый руководитель и учредитель ТОО «Enchanters» Ольга Султанова включена в список должников, временно ограниченных на выезд из РК. Ольга Викторовна имеет еще одну компанию — Общественный фонд «Развития сферы культуры и искусства „Откровение“, а тот, в свою очередь, — 24 миллиона 880 тысяч тенге задолженности и пять исполнительных производств. Так говорят открытые источники.

Ну, и третий момент. Поговаривают, что ТОО Султановой — всего лишь ширма, а сама Ольга Викторовна выполняет лишь роль представителя для общения с акиматом. На самом же деле за фестивалем стоит Игорь Слудский — один из организаторов еще одного очень современного и очень продвинутого мероприятия ArtbatFest. Когда-то городской акимат активно поддерживал начинания Слудского, но затем там появилась главный специалист отдела госзакупок Управления культуры Айнур Валиева, и манна небесная перестала сыпаться на счета Слудского. К слову, его компания «Central Asia Promotion Plus» зарегистрирована, как предприятие, осуществляющее деятельность концертных и театральных залов. При этом в 2017 году она заключила с десяток госконтрактов на новогоднее оформление с суммами от 16 тысяч до 9 миллионов тенге.

Ну, и еще одна компания, без которой нее обходится ни одно культурное мероприятие под эгидой акимата — АО «Центр развития города Алматы». Его учредитель — Коммунальное государственное учреждение «Управление государственных активов города Алматы». Созданное акиматом, оно и договоры заключает именно с ним. Все тем же способом закупок из одного источника. К слову, АО является партнером Urban Forum Kazakhstan. И хоть у последнего есть и другой «друг» — Фонд Сороса, столько денег, сколько у государства, у Фонд нет и раздавать их он бесконечно не может, а так как Urban Forum Kazakhstan не публикует отчетность, нельзя сказать достоверно, на какие средства содержатся активисты.

При этом сама структура Urban Forum Kazakhstan, возможное совместное финансирование иностранных агентов и местных властей вызывают много вопросов. Какую цель преследуют создатели, ведь мы видим как избирательны их подходы к критике всего, что происходит в городе. Одни проекты они активно ломают, другие стараются не замечать. Одни инициативы поддерживают, другие перечеркивают. Можно ли использовать Urban Forum Kazakhstan, как совершенное оружие для работы с неугодными? Использовать критическую массу для формирования нужного общественного мнения, ведь громкое название и поддержка дает серьезный кредит доверия, а инфантильное общество в глубь не копает. И так, во всем и везде.